Симоне Индзаги написал письмо болельщикам Лацио.
"Уважаемые болельщики "Лацио", мне было 23 года, когда я приехал в Рим. Я был еще мальчишкой, полным мечтаний и амбиций, который думал только о том, чтобы стать состоявшимся футболистом. "Лацио" в тот момент предоставлял для меня прекрасную возможность, шанс на достижение поставленных передо мной целей.
Никогда не думал, что это станет моим новым домом. С каждым днем этого профессионального опыта стало намного больше. Я обрел новую семью. Это не простые слова, это реальность. С тех пор прошло еще 22 года, половина моей жизни. Я вырос и стал мужчиной вместе со всеми вами, проводя чудесные годы. Я не забываю ни радости, ни слез. Я не забываю ни побед, ни поражений, которые никогда не позволяли мне спать по ночам. Все это в моей жизни, и я возьму это с собой навсегда. Вот почему это все далось нелегко, и до сих пор это не так. Это не то, что вы можете сделать за минуту, неделю. Потребуется время, чтобы пропустить через себя эмоции и такие радикальные изменения, когда эмоции борются друг с другом.
Я осознаю, что уход из "Лацио" был одним из самых сложных решений в моей жизни, у меня все еще не было сил пойти и опустошить свой шкафчик в Формелло. Я не хотел бы останавливаться на причинах, которые заставили меня сделать этот выбор, но вполне вероятно, что все мы могли бы поступить лучше. Бесспорно. Белый цвет для меня останется любовью. Без президента Лотито и Taрe я никогда не смог бы реализовать свою мечту о тренерстве моей любимой команды.
В то же время, однако, я также профессионал, который любит свою работу: поэтому моя решимость и желание поставить свою игру ведут меня вдаль от Рима, и я не отрицаю, что полностью сосредоточен на этом новом вызове с "Интером". Но вы, болельщики и друзья и товарищи, я скучаю по вам и буду скучать по вам, и я хотел, чтобы вы знали. Я не люблю быть многословным, но сегодня я делаю исключение именно потому, что чем больше проходит дней, тем больше моих мыслей выходят из сердца. Говорят, близких надо отпускать и я это делаю, символически обнимая каждого из вас. Все, что я мог дать, я дал, в ущерб моей семье, здоровью и голосовым связкам.
Поверьте, что когда выйдет календарь, первое, что я сделаю, - это увижу день, когда я вернусь на "Олимпико". И говорю вам уже сейчас: я приду под северную трибуну, чтобы поприветствовать Вас. Мне все равно, будут ли меня освистывать или встретят с аплодисментами, я все приму.
Я буду там”.