Где-то есть город, тихий, как сон:
Пылью тягучей по грудь занесен. Robert Rick McCammon, "Boy's Life", 1991. Нечасто обращаюсь к книгам, лишенным фантастической составляющей, если дело не касается непосредственно работы. Повсеместная потребительская бытовуха и без того стремительно душит интересы - со всех сторон таращится буркалами гейфонов, обдает грязью уродливых бензиновых жоповозок, срывает глотку бесконечными афишами, витринами, брендами, хайпиком. Не хватало ещё портить этой пакостью часы отдыха от вселенской беготни. Но здесь случай совершенно особый. За серой биографической ширмой притаилось семисотстраничное путешествие в царство звезд, которые можно закрыть кончиком пальца, бескрайних океанов в лужах под ногами, вечно молодых родителей и магии детского сердца, что сильнее любого времени.
Перед нами разворачивается история выписанного теплыми пасторалями городка с премилым названием Зефир и любознательного паренька Кори Маккенсона, в свои 12 твердо избравшего писательскую стезю. На дворе шестидесятые - эпоха смены императивов. Старые привычки социума болезненно отмирают; прадедовски-наивных молочников безжалостно теснит диковинный супермаркет; горожане по воскресеньям еще ходят в церковь, но "богопротивный" рок-н-ролл массово обращает уже не только одних окрестных хулиганов. Под штормами Вьетнама и студенческих волнений зефирцы с зефирками ^_^ живут робко, послушно и очень бедно - вспоминаем, что сам "король ужаса" все школьные годы ютился с матерью внутри убогого "Виннебаго". Но в отличие от бесчисленных работ мастера жанра, зло в этих краях не водится. Водятся отельные злодеи. Автор откровенно, без всяких политесов говорит о табуируемых вещах: тихо осевших в США нацистских преступниках, расовой сегрегации, цветущем бутлегерстве, безнадеге "невписавшихся в новую модель экономики".
Может впервые за тысячу лет..
Дайте до детства плацкартный билет!Наряду с Нилом Гейманом, Роберт Рик Маккаммон - уникальный в своем роде представитель сегодняшнего цеха англоязычной фантастики. Он уважает своих читателей: никогда не рисует образ врага, никогда не кормит штампами. Мотив неосуждения прослеживается практически во всех его работах. Так в "Голубом мире" молодой священник "получает анафемой по шапке" от своего консервативного начальства за братско-сострадательные чувства к заплутавшей звезде фильмов для взрослых. Так в "Песне Свон" зловещие russians восстанавливают школы и библиотеки на развалинах апокалиптического мира, пока прочие рвут друг другу глотки за место под тусклым солнцем. Невозможно не проникнуться грустной иронией писателя: XXI век на дворе, а люди все никак не умнеют - все так же меряются своими доктринальными сказками, проливают кровь ради воображаемых друзей на небе. При том, что сам Маккаммон (уверена на 105%!) - истово верующий человек.
Сонные городки, мрачные тайны.. Играть на поле Стивена Кинга заведомо неблагодарное дело. Обвинений во вторичности ну никак не избежать. Но разве до Кинга не было Брэдбери, Сэлинджера, Харпера Ли? Марка Твена с Экзюпери, наконец? У каждого в рукаве свои козыри. Кинг честнее, Маккаммон - трогательнее. Первый безжалостно ставит диагноз, второй пытается лечить или хотя бы подготовить к неизбежному.
Хрупкая магия на каждом шагу сталкивается с оглушающей болью реальности. Суровая училка, внутренне души не чаявшая в ребятах, заменивших ей собственных детей, как ни в чем не бывало прощается с классом, уходящим на каникулы. Слепящая картина пустой аудитории, где еще недавно звенел детский смех.. Беспечные солнечные зайчики, прыгающие по партам. И одинокая женщина, смотрящая то ли в окно, то ли гораздо дальше.
Малыш, задержись на минутку. Не изменяй мечте - ты обязательно станешь писателем, я верю в тебя. Осенью опять прозвучит звонок, и мы узнаем, что это были последние недели неизлечимой больного человека. Потерявший работу отец Кори уходит в глубокую депрессию, другие падают еще ниже: ищут спасение на дне бутылки, вымещают несостоятельность и бережно скрываемые пороки на беззащитных членах семьи. А худшие из них воспитывают подобных себе. Кори столкнется с чудаками и бандитами, загадками и колдовством, узнает, каково терять дорогих людей, встретит первую любовь и научится не судить других по первому впечатлению и досужим слухам.
Там нас порою сводили с ума
Сосны до неба, до солнца дома. Мир ребёнка не похож на нашу с вами одномерную картинку. Он живой и объемный. Здесь все представляется чем-то большим и подвижным. Существуют и двери, которые открываются лишь вхожим в узких круг сверстников.
Вторая часть романа начинается сценой полета мальчишек над Зефиром. Кто не мечтал иметь крылья? Что есть мочи разбежаться по полю, раскинуть руки, почувствовать ветер между пальцами, оторваться от земли.. Это не коллективный психоз - утраченная магия. Многих раздражает данная глава. Естественно, кто бы обрадовался, вдруг обнаружив, что лишился руки или глаза? Крылатым пацанам - крылатые собаки, благо для каждого уважающего себя шкета преданные, косматые барбосы - такие же полноправные друзья по приключениям. И велеки! О, да)) Жестокое всамделишное убийство переплетается с городским фольклором о призрачном водителе. Громогласный Хрущев, беснующийся на трибуне ООН, выглядит пугающе - словно гигантские муравьи из черно-белого кино. Хулиганистая рыжая девчонка, наверняка, на самом деле ведьма; из зоопарка может ненароком сбежать трицератопс; местная "Несси" по имени Старый Мозес нет-нет да и мелькнет в несущемся потоке. На самой грани видимости. Был ли это настоящий криптид или еще один плод богатой фантазии Кори?
Не стоит искать ответы. Знание убивает магию. Та глава ведь совсем о другом - она о том, как бурчащие друг на друга соседи, равно как и вовсе малознакомые люди, вмиг приходят на помощь при общем горе. В пору моего детства шел по FoxKids, кажется, мульт про толстячка Луи. Там где ворчливый отец семейства, герой
колчаковских канадских фронтов, построил великую стену (совсем уж нехарактерное явление для малоэтажной Америки) дабы отгородиться от чернокожих докучал. Окружающие лишь пожимают плечами с выходки безумца. Но стоит только бушующему паводку поглотить их хлипкие домики, вчерашний параноик самоотверженно спасает всю улицу за импровизированными укреплениями, а его жена героически заделывает "пробоины" своими ненавистными бататами)) Наверняка создатели анимации читали "Жизнь мальчишки".
Случайные встречи изобилуют колоритными образами и важными диалогами. Со всей непосредственностью юности Кори тянется ко фрикам, париям и изгоям - те отвечают взаимностью. Эксцентричный богатей Вернон видит в мальчике того, кем ему самому не позволил стать жестокий шейлоковатый отец; помогает в "детективном" расследовании. Внушающая ужас горожанам Леди-вуду на поверку оказывается первоклассным "народным психологом". Невероятно деятельная, позитивная девушка Чили, загубившая свою жизнь браком с унылым работягой, неожиданным образом не растворяется в пучине крепостного домохозяйствования и третирований свекрови-цербера, а через многие годы воскресает в своем сыне - таком же неисправимом мечтателе и непоседе. Да и сама она, как мы узнаем в конце книги, набралась смелости вырваться из привычного патриархального ада. К слову, автор не подводит окончательные итоги - лишь лёгкими мазками помечает наброски пути каждого из героев повествования.
Увы, исход молодежи и активного населения - общая беда любой глубинки. Зефир постигла участь многих городков Хлопкового пояса США. Друзья и враги разлетелись по дальним уголкам страны, изредка сталкиваясь на страницах газет, экранах ТВ, сводках происшествий: кто-то из них стал шерифом, кто-то общественным деятелем, кто-то королевой красоты, кто-то просто обрёл тихое счастье.. А кто-то окончательно разрушился - так и не смог выработать феромоны любви, вовремя не получив их от своих родителей.
Светлая, пронзительная песня, где слабые стороны прозы Маккаммона (отдельные провисающие главы, чересчур хорошее мнение о людях в целом) не столь ярко бросаются в глаза, а сильные - сверкают Александрийским маяком. Необходимая, чтобы не задохнуться от понимания человеческой крошечности, обреченности и конечности. Жаль, что "Жизнь мальчишки" не включена в обязательную школьную программу вместо совершенно непонятных подросткам карамазовских метаний. К таким вещам приходишь значительно позже, на рубеже тридцатника (наверное XВ), а магия - она в нас с первого вздоха.
Мы не приедем, напрасно не жди,
Есть на планете другие пути.Стоп! Кори, уже известный, состоявшийся писатель, не только приехал - собственных пупсов привез! Город детства, встретивший незнакомого взрослого мужчину холодным опустевшим фасадом, узнал и обнял своего лысоватого мальчишку, прошептал на ушко секреты нестареющего сердца. Даже на пожарище осторожно пробиваются ростки деревьев и цветов.
Вспомнить это замечательное произведение меня подвигла забавная реминисценция, случившаяся на прошлой неделе. Так получилось, что "по долгу службы" оказалась в районе, где жила прежде, и ноги сами собой понесли к старой школе. Движимая ностальгией, решила проникнуть во внутренний двор через дырку в металлическом заборе, двенадцать лет назад соединявшую школьную спортплощадку с чудесной рощицей. Зимой мы катались там на лыжах, а летом ловили тритонов, играли в бадминтон и запускали планеры. Уже издалека заметила неизбежное: ограду поменяли полностью. Мысленно понимала, что вожделенного лаза за поворотом не будет. Однако природное упрямство и наблюдательность - "дорожка в никуда" была на удивление хорошо протоптана - не дали сбиться с пути. Что же меня ждало за поворотам и сугробами? Все та же дыра в заборе.. Прутья оказались аккуратненько спилены в том же самом месте, словно замерзло само время)) Смеялась до того, что проходящие мимо очень серьёзные, краснощекие карапузы с ранцами, наверное, подумали, что тётя немножечко сбрендила. Во двор заходить не стала - теперь это их Terra Sancta.
Многие из ныне живущих когда-то были детьми. Им и посвящается данная книга. Даже не книга - лекарство многоразового употребления в моменты особо острых приступов все-люди-сволочизма и тотального п*здармагеддона. "Вино из одуванчиков" послевоенного поколения великой нации. Персонально важная для автора, но жанрово нетипичная вещь. Как-нибудь покажу вам совершенно другого Маккаммона. Которого не понимала, от которого пряталась под одеяло, но всегда упрашивала взрослых продолжать читать вслух. Эх, где мои шесть лет, дендак с вечным, неразрешимым вопросом сломанных джойстиков и коллекция фишечек, что безжалостно выбивала у одноклассников с азартом, недоступным мастерам hold'em-poker?!
Автор
Тема: книги (Прочитано 67244 раз)